В первом томе настоящего издания публикуются документы по истории советской деревни накануне коллективизации (май 1927 г. — ноябрь 1929 г.) преимущественно из ранее недоступных архивов высших органов партийно-государственного руководства — ЦК ВКП(б), его Политбюро, Оргбюро и Секретариата, ЦИК и СНК РСФСР, ОГПУ, различных наркоматов, Верховного суда и Прокуратуры, Политуправления армии и др. организаций. Эти документы впервые показывают первоначальный этап сталинской «революции сверху», начавшейся со слома НЭПа как государственной политики и системы социально-экономических отношений в обществе, прежде всего между городом и деревней. Государственное насилие, сопровождавшее «чрезвычайные хлебозаготовки» и «наступление на кулачество» не могло не вызвать сопротивление и протест со стороны крестьянства, документальное отражение которых занимает большое место в этом сборнике. Второй том "Трагедии советской деревни" посвящен одному из самых драматических этапов в истории советского крестьянства - развертыванию "сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса" (ноябрь 1929 г. - декабрь 1930 г.). Публикуемые в томе документы, выявленные в ранее секретных или малодоступных фондах высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП(б), ЦИК и СНК СССР), различных ведомств и организаций, в том числе и судебно-карательных органов (ОГПУ, НКВД, Верховного суда и Прокуратуры), раскрывают антикрестьянскую политику Сталина и его ближайшего окружения, которая привела в конечном счете к разорению миллионов крестьян и разрушению производительных сил сельского хозяйства. Большое место занимают в томе материалы, освещающие острую политическую обстановку в деревне в связи с насильственной коллективизацией и экспроприацией (раскулачиванием) так называемых кулаков, что вызвало массовое сопротивление крестьян, нередко перераставшее в повстанческое движение.
Третий том «Трагедии советской деревни» охватывает события одного из наиболее трагических для крестьянства, всех жителей деревни, страны в целом этапов сталинской «сплошной коллективизации», завершившейся полным провалом плана первой пятилетки в области сельского хозяйства, аграрным кризисом, охватившем основные сельскохозяйственные районы страны, социально-демографическими потрясениями, и, как следствием всех этих процессов — небывалым по своим масштабам и последствиям голодом 1932—1933 гг., жертвами которого стали миллионы крестьян, составлявших более трех четвертей населения страны. Большинство публикуемых в томе документов извлечены из ранее засекреченных малодоступных фондов высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП(б), ЦИК, СНК СССР), различных ведомств и организаций (ОГПУ, НКВД, Верховного суда, Прокуратуры и др.). Значительное внимание уделялось документам самих крестьян, их настроениям, поведению, реакции на происходящее, борьбе против произвола.
В четвертом томе «Трагедии советской деревни» помещены документы, характеризующие состояние сельского хозяйства, правовое и материальное положение колхозников и единоличников в середине 1930-х годов после потрясений, вызванных массовой коллективизацией в стране. Мероприятия власти ставили целью ликвидировать остроту социального протеста на селе, приобретавшего в основном пассивные формы, поднять трудовую активность колхозников, не ослабляя в то же время экономического пресса на колхозы и самих крестьян. Основной массив документов, в подавляющем количестве ранее неопубликованных, получен из центральных архивов Российской Федерации и извлечен из фондов ЦК ВКП(6), ЦИК и СНК СССР, Наркомзема СССР, НКВД СССР и военного ведомства, Прокуратуры СССР и других организаций. Публикуются письма и жалобы крестьян в различные инстанции, свидетельствующие о жизни и настроениях деревни, выражающие протест против непосильных изъятий и беззаконий со стороны властей. В приложении помещены статистические таблицы из сводных годовых отчетов колхозов за 1934—1936 гг.
В пятом томе «Трагедии советской деревни» публикуются документы о событиях одного из самых трагических для страны этапов — апогее сталинского террора. Как показывают факты, основным объектом репрессий в 1937 — 1938 гг. оставалось крестьянство. Против него была направлена и самая массовая «кулацкая операция» по приказу НКВД № 00447, и «показательные судебные процессы». Не менее важны документальные свидетельства непосредственного руководства репрессиями Сталиным и его ближайшим окружением. Документы извлечены из ранее недоступных фондов высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП(б), ЦИК, СНК СССР), различных ведомств и организаций (НКВД, Верховного суда, Прокуратуры и др.). Значительное внимание уделено положению самих крестьян, их настроениям и реакции на происходящее.
Документы, публикуемые во второй книге пятого тома «Трагедии советской деревни», освещают события 1938—1939 гг., когда еще продолжался сталинский террор (первая половина 1938 г.), но уже стали проводиться мероприятия по его смягчению и вместе с тем по усилению экономического наступления на крестьянство. В деревне усиливался налоговый пресс, ограничивалось и сокращалось личное подсобное хозяйство колхозников и единоличников, ужесточалась трудовая «повинность» в колхозах, сселялись хуторские хозяйства и т.п. В книге на основе конкретных фактов и документов показана непосредственная роль Сталина и его ближайшего окружения в проведении антикрестьянской аграрной политики в 1938—1939 гг. Как и в первой книге пятого тома, публикуемые материалы извлечены из ранее недоступных архивов и фондов высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП(б), ЦИК и СНК СССР), судебно-карательных органов (НКВД, Верховного суда, Прокуратуры), также представлены документы других ведомств и организаций (Госплан, Наркомзем, Наркомфин, Сельхозбанк и др.), письма крестьян, материалы периодической печати и др.
___________________________________________
Первый том документального издания «Советская деревня глазами ВЧК— ОГПУ —НКВД. 1918—1939 гг.» содержит материалы, относящиеся ко времени гражданской войны и перехода к нэпу, когда противостояние крестьянства боль- шевистской диктатуре принимало характер вооруженного повстанческого движе- ния. В научный оборот вводятся документы из ранее совершенно засекреченных архивов советских спецслужб. Речь идет о почти ежедневных информационных сводках, а также справках, докладах и обзорах, представлявшихся спецоргана- ми (ВЧК, а с 1922 г. — ГПУ) узкому кругу лиц в высшем государственном и партийном руководстве и содержащих сведения о положении и настроениях на- селения, о политических событиях и движениях в городе и деревне. В предлага- емом вниманию исследователей и всех интересующихся историей сборнике сис- тематизирован материал о деревне, о настроениях крестьянства и его участии в событиях, потрясавших Россию, Впервые вырисовывается подлинная картина страны, охваченной огнем крестьянских восстаний, хозяйственной разрухой и нараставшим голодом, который в 1921 — 1922 гг. унес миллионы жизней.
Том 2. Настоящий том содержит информационные материалы ОГПУ за 1923— 1929 гг., охватывающие два весьма различных по характеру периода: период становления нэпа в собственном значении этого понятия — с начала 1923 г. до осени 1927 г. и период слома нэпа — с осени 1927 г. до конца 1929 г. Документы первого периода освещают многие вопросы хозяйственной, социально-политической и бытовой жизни деревни, дают в целом объективную информацию о причинах крестьянского недовольства (непосильные налоги, «ножницы цен», произвол местных властей и т.п.). Публикуемые документы дают конкретное представление о мучительно тяжелом выходе деревни из хозяйственной разрухи и голода, явившихся наследием мировой и гражданской войн. С хозяйственным восстановлением возрождалась и политическая активность деревни, обнаружилась общность политического сознания крестьянства, требовавшего представительства на всех уровнях государственной власти. В научный оборот вводится значительный документальный материал о движении за создание Всероссийского крестьянского союза.Резкие изменения в содержании и характере информации ОГПУ происходят в ходе сталинской «революции сверху». Слом нэпа, начавшийся с насильственных хлебозаготовок зимы 1927—1928 гг., выдвинул на передний план вопросы «о классовой борьбе», «о кулацком сопротивлении», «об антисоветской деятельности». Документы этого времени показывают, как создавалась и вводилась в действие командно-репрессивная система, как складывалось взаимодействие «чрезвычайных мер», «головотяпства мест» и «перегибов». Сопротивление деревни становилось все более массовым и решительным.
Том 3, книга 1. В настоящем сборнике представлены документы ОГПУ за 1930—1931 гг., относящиеся к первому этапу «сплошной коллективизации и ликвидации кулаче¬ства как класса» — массовых бедствий, обрушенных сталинским руководством на крестьянство в целом. Это документы о судьбе десятков и сотен тысяч людей, заключенных в концлагеря ГУЛАГ'а и «спецпоселения» в нежилых районах страны, об их гибели от репрессий и принудительного труда. В 1930 г. объем информации о действительном положении в деревне достиг максимума, что было прежде всего связано с ростом крестьянского сопротивления насилию. Имело значение и непосредственное участие системы государственной без¬опасности в этом насилии, особенно в «операциях по кулачеству», придавших информдокументам ОГПУ отчетно-учрежденческий характер. Попытки ОГПУ в начале 1931 г. соразмерить масштабы раскулачивания и выселения крестьянских семей с объективными возможностями их устройства в нежилых районах страны привели к столкновению со сталинским Политбюро, для которого никаких объективных ограничений не существовало. Результатом этого столкновения было сокращение и изменение характера информации ОГПУ для партийно-государственного руководства.
Вторая книга третьего тома «Советская деревня глазами ОПТУ—НКВД» содержит документы, относящиеся к наиболее драматическому периоду (1932— 1934) столкновения сталинского государства с большей частью крестьянства. Эти документы освещают многие формы сопротивления крестьянства (от наиболее активных до самых пассивных) насильственным поборам государства, крайнюю напряженность на «фронте хлебозаготовок», которая достигла своего апогея летом и осенью 1932 г. Документы позволяют понять механизмы, приведшие к страшному голоду, поразившему наиболее плодородные сельскохозяйственные регионы страны (Украина, Северный Кавказ, Волга). Среди наиболее впечатляющих документов, касающихся голода, фигурируют письма крестьян, перехваченные цензурой, а также некоторое очень ограниченное число докладов ОПТУ, предназначенных для внутреннего пользования, поскольку информация об этой катастрофе, в основном вызванной политикой сталинской власти, хранилась в строжайшем секрете даже внутри самого ОГПУ. Голод 1932—1933 гг. является центральной темой этой книги, вместе с тем в книге приводятся документы, относящиеся к 1934 г. и содержащие очень полную информацию об этом периоде, который был ознаменован переходом к менее конфликтным отношениям между государством и крестьянством, когда голод постепенно начинает отступать. Этот материал свидетельствует о тех страшных индивидуальных и коллективных психологических травмах, которые испытали люди, пережившие эту катастрофу.
Четвертый том «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД» завершает серийное научное издание, включающее публикацию документов и материалов о политическом, хозяйственном, социальном и культурном положении деревни с первых лет Советской власти до конца 1930-х гг. Как и предыдущие, 4-й том, наряду с данными о социальном и экономическом положении деревни, дает информацию о политической ситуации и настроениях крестьян, будь они колхозники, единоличники или спецпереселенцы, о попытках чаще всего пассивного сопротивления с их стороны и о принятых властями мерах для их подавления. Фаза государственного террора, пришедшегося на 1937-1938 гг., также нашла отражение в документах сборника (данные о массовых операциях и судебных процессах того времени, влияние террора на повседневную жизнедеятельность сельского социума). Приведе ны специально подготовленные для высшего руководства НКВД сводки о «политических настроениях колхозников в связи с изъятием антисоветских элементов в деревне».