После кризиса народничества в сознании образованных слоёв крестьянство превращается в главного противника революции, в естественное препятствие для достижения её целей. Подобные оценки довольно частое явление в литературе и публицистике тех лет (подробнее об истоках этого феномена читайте в книге В.М. Острецова «Масонство, культура и русская история»). Наиболее «ярким» и последовательным выразителем этих идей являлся Максим Горький.
I
1890-е
Первая слава
____________________________________________________________________________________________________
«...это была пора уже большого подъёма русской революционности: в ту пору шла … борьба между “народниками” и марксистами, а Горький уничтожал мужика и воспевал “Челкашей”, на которых марксисты в своих революционных надеждах и планах ставили такую крупную ставку. И вот, каждое новое произведение Горького тотчас делалось всероссийским событием»
____________________________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________________
Александр Бурьяк, писатель:
«Я полагаю, что Горького отчасти (а может, и по большей части) "раскрутила" в своё время еврейская пресса в рамках кампании по подрыву российского самодержавия. Нельзя сказать, что он не заслуживал внимания как автор, но чтобы не просто стать известным, а заделаться кумиром, требовался регулярный восторженный трындёж про него в газетах. И трындёж был ему обеспечен.»
____________________________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________________
Н.Я. Стечкин, критик:
«Обилие сообщников Горького несомненно доказывает, что общество наше серьезно нездорово, ибо в обществе здоровом, себя сознающем и уважающем, понимающем словесный смысл прочитанного и умеющем оценивать степень возможного влияния печатного произведения, сочинения Горького не заслужили бы многого…»
____________________________________________________________________________________________________
II
Масонство
____________________________________________________________________________________________________
Нина Берберова, писательница:
Горький в 1925 г. говорил, что впервые узнал о масонстве «во времена Кильвейна», в Нижнем, он всегда интересовался им, и поощрял в Ек. Павл., своей первой жене, интерес к масонству. Его ближайшие друзья, в том числе расстрелянный в 1921 г. Тихвинский, были масонами. <...> на его квартире происходили собрания ложи в Петербурге.
____________________________________________________________________________________________________
***
<…>
"Истоки горьковского антропоцентризма следует искать в учении русских просветителей-франкмасонов XVIII века, благо существуют многочисленные биографические указания на увлечение их идеями юного Алеши Пешкова в бытность его поваренком на пароходе «Добрый» и в последующие годы горьковских «университетов».
<…>
Если попытаться бегло охарактеризовать это идеологическое «ядро», сопоставляя различные высказывания Горького, афористические признания его героев, являющиеся по общепринятому горьковедами мнению близкими взглядам автора, свидетельства современников и критические заключения, то выходит — с известной долей огрубления — следующее. Бог — настоящий и неведомый историческим церквам — совершая акт творения, вложил неоднородные возможности в материальный мир, качественно противоположив человека и прочую тварь. Первый — «венец творения», последняя—грубый, необработанный «материал», требующий дальнейшего приложения творческих усилий. Совершив подобный — по Горькому, п е р в и ч н ы й, незавершенный — акт творения, Бог п о к и н у л тварное мироздание, препоручив дальнейшую работу по о к у л ь т у р и в а н и ю мира «совершенному» человеку. Можно сказать, что если Бог создал человека «по образу и подобию» своему, то человек должен п о с в о е м у образу и подобию достроить тварный мир, преобразовав его в конце концов в «новый», «земной рай». Тогда «материальное» будет тождественно «идеальному», и человек откроет для себя истинного Бога, слившись с Ним.
В подобном «мистическом культуртрегерстве» Горького нетрудно увидеть еретическое перетолкование евангельской притчи «о закваске» (Мф. 13, 33). Если Иисус уподобляет «закваске» Ц а р с т в о Н е б е с н о е в человеке, то для Горького ч е л о в е к оказывается «закваской», брошенной Богом в косную материю.
Человек здесь уже является полнотой Царства Небесного, совершенным о т н а ч а л а своего, в общем — человекобогом. И, нужно заметить, утверждение а б с о л ю т н о й ценности человеческого существа в мире есть горьковский «символ веры», неизменный при всех прочих метаморфозах духовного пути писателя — вплоть до конца, до тридцатых годов, когда Горький, пользуясь своим статусом «государственного лица», пытался организовать в СССР «Институт Человека».
<…>
Противоречие между «позитивным» основанием человеческого существа и большей частью откровенно «негативными» результатами деятельности человека, живущего по «зверским законам» и принимающего «свинцовые мерзости… жизни» как нечто само собой разумеющееся, разрешалось мыслителями XVIII века положением о н е п р о с в е щ е н н о с т и человека относительно его высокого предназначения. <…> Следовательно, человека надо н а у ч и т ь делать добро, просветить. «Есть люди — а есть и человеки», — говорит горьковский Лука, разумея под этим наличие профанов и посвященных — при общечеловеческой, объективной и «неистребимой» устремленности к добру <…> Это уже знакомая нам связка «учителя» и «ученика», «интеллигента-иерофанта» и «народа-профана», человека «нового» и «старого».
<…>
Понятие «души народа» неоднократно употребляется в публицистике Горького <…> Степень «развитости» «души народа» определяется степенью развития к у л ь т у р ы, способностью данной нации к непрерывному и гармоничному устроению общественной жизни. Патология «души» ведет к патологии «культуры» <…> Отсюда—резкая критика Горьким России и русских, еще не нашедших, по мнению писателя, достаточного основания для объединения в «народ», еще не «о д у х о т в о р е н н ы х»"
____________________________________________________________________________________________________
М. Агурский, критик:
«Письмо Горького, написанное журналисту Агапову за полтора меяца до смерти, не вызывает сомнения в том, что он сохранил верность концепции психофизического преобразования мира в направлении уничтожения материи.»
____________________________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________________
***
В.М. Острецов, мыслитель:
«История» масонов, то есть их изложение истории народов, преподаваемая в ложах и пропагандируемая через печать, — это история просвещенных истиной пророков, пытающихся помочь диким и невежественным народным массам создать правильные государственные и общественные отношения, просветить их по части добродетели, подарить им науку и искусства. Пророки-герои в конце концов гибнут, но дело их подхватывают их тайные последователи, которым они успевают передать свои знания. Такой подход характерен и для журналов Новикова. Эта парадигма масонства вошла также в сокровищницу либеральной мысли ХVШ-ХIХ веков и дала начало романтизму в литературе. Из оккультизма она перекочевала в «интеллигентное» сознание. Культ героев дал литературе романтизм, а презрение к личности — социализм. Немало такому взгляду на народ способствовало и само вольтерьянство. Своей проповедью чувственных наслаждений, как последней цели всех человеческих усилий, оно поощряло стремление к роскоши, усиливало вымогательство денег у крестьянства и заставляло смотреть на него только лишь как на источник дохода. «И потому, — пишет Незеленов, — едва ли ошибется тот, кто скажет, что вольтерьянство поддерживало в нашем обществе екатерининских времен то неслыханное презрение к простому народу, какого не знали прошедшие века нашей истории» (Незеленов, Ук. соч., с. 67-68). По воспоминаниям Селивановского, не чужд такого презрения был и сам Радищев (там же, с. 76). А теперь послушаем Горького и посмотрим, не услышим ли мы тех же вольтерьянских и масонских напевов уже в XX веке: «Интеллигент всегда, без колебаний жертвовал своей жизнью во имя интересов и требований полудиких масс... русская интеллигенция в течение почти 100 лет мужественно стремилась поднять на ноги русский народ, тот народ, который до сих пор остается зверем. Очень часто этот лютый зверь охвачен безумием, которое внушает страх и ужас» (цитировано по брошюре Эрдэ «Горький и интеллигенция», изд-во «Девятое января», М., 1923 г.).
<…>
Нельзя не упомянуть еще об одном мощном факторе воздействия на идейный строй нашей литературы и общественного сознания, влияния, также идущего от теории и практики масонских лож. Это только здесь и имеющая свое право на жизнь проблема героя, несущего свет и знания, и народа, толпы, погруженной «во тьму нелепостей и предрассудков». Придуманный эзотеризм истории масонских лож именно в ключе «героев и толпы» излагал все события истории от Адама до наших дней. Революционные Прометеи, Озирисы, Будды, надуманные Моисеи и Орфеи, отдающие свои жизни за правое дело и убиваемые закостенелыми в невежестве князьями и жрецами, переползли в проблематику и сюжеты романов и в теорию социалистического делания и строительства. Красавец-разбойник, а затем босяк Горького довели страну до мысли, что труд — это низко <…> все создавало настроение мечтательных грез и сладких фантазий, рождающем представление о себе, как стоящем над «толпой».
III
Журнал "Летопись" 1915-1917 гг.
Война с Германией.
Ещё задолго до коллективизации в журнале «Летопись» выходит статья, автор которой утверждал, что единственным препятствием для «воплощения культуры в жизнь» является крестьянство, «наиболее отсталые и широкие слои», которые «характеризуют выпуклее всего состояние русской культуры» [276]. Таким образом, впервые в российской печати столь открыто русский народ объявляется лишним балластом.
Тальников Д. При свете культуры // Летопись. 1916. N 1.
____________________________________________________________________________________________________
Н. Вольский (Валентинов), 1947 год:
«Мысль о настоятельной необходимости застраховаться от мужика Горький высказывал еще в 1915 – 16 гг., а тогда ни одна Кассандра не могла предсказать то, что потом произошло»
____________________________________________________________________________________________________
Выдержки из статьи:
278
На фоне современной цивилизации, в кругу идей передового человечества, как сумрачный призрак древних времён встаёт современная деревня, оторванная от общей жизни народа гранью тысячелетий. В этой деревне таится та опасность для городской культуры, та преграда обновлению всей нашей жизни, которую мы так определённо почувствовали в недавние годы всеобщего подъёма. Вот почему вопросы деревни столь волнуют современность
283
…должна была придти литература города, городского мировоззрения…
287
… не сознательные носители зла, но просто существа, недостаточно ясно видящие, где зло, где добро – дети или дикари.
290
…страстотерпчество и «святость», жажда подвига вылились в эту жажду самоистязания, какой-то бесцельной игры в подвиг. Древним, диким веет от этого Рыдальца, но он – символ той жизни, простой, грубой и дикой, которую ведёт и современная деревня – бесцельно и нелепо страстотерпческая.
291
Это наше самобытное, бесцельное, нелепое актёрство, непонятное для европейца. <…> Пер Гюнт – тоже актёр и лодырь, но он – поэт, а не скоморох, - действительно талантливый, умеющий не только растрачивать, но и творить, приобретать, добывать. Пер Гюнт – тоже крестьянин, но его разбрасывание себя по мелочам – значительно, захватывающе; это игра, за которой чувствуется ум, культура… Шаша за душой ничего не имеет, глуп, пуст и бесталанен, дальше самой грубой лени не идут все его самые широкие дерзания. Шаша – не один. Он – «бродячая Русь», все странники, монахи, юродивые, разбойники по большим дорогам, нищие, которым доставляет удовольствие их ремесло обнажения язв своих, их актёрство и лодырничание.
295
Деревня <…> осталась за штатом культуры. Жизнь шла, развиваясь по своим законам, совершались в человечестве великие перевороты, а деревня осталась в снегах своих, грязи, тьме непролазной и безнадёжной, такою, какая была при «Рюрике». На фоне современной цивилизации она ещё более страшна, чем деревня подлиповцев.
Западная литература (Зола, Мопассан, Лемонье и др.) рисует крестьянина – даже живущего в иных, чем у нас условиях политической жизни, - костным в самих органических недрах своих, существом с иной психикой, с иным характером самой эмоциональности, чем горожанин.
296
…«идиотизм» деревни есть вещь специфическая.
Где-то имеются города, электричество, искусство, союзы работников, надежды и мечты, а мужик остался в своей прежней связи с клочком земли, в которую ушел весь, врос по колено <…> Здесь он отупел, застрял на той же «рюриковой» точке развития, на которой был тысячу лет назад, глухой ко всем голосам жизни, всему великому и прекрасному миру, - навеки «духовно почил». В своей вынужденной абсолютности он стал неподвижным оплотом азиатчины, элементом, чуждым сложным общественным отношениям современности.
299
Нужно решить, наконец, с Европой ли мы, с Чеховым и Буниным, Тургеневым и Герценом – или с Азией, Достоевским, Аксаковым, со всей неизжитой «древней Русью».
Сама статья:
IV
Эмиграция
Берлин, 1922 год
Максим Горький. "О русском крестьянстве"
____________________________________________________________________________________________________
«Эта скандальная статья Горького вышла в 1922 году в Берлине. Ее не издавали в России ни до, ни после войны, ни в перестройку, - вообще никогда. Быть может, как раз потому, что именно в этом своем сочинении Буревестник говорит о сути революции откровеннее, чем где-либо еще»
____________________________________________________________________________________________________
Выдержки из работы:
“Историк русской культуры, характеризуя крестьянство, сказал о нем: «Множество суеверий и никаких идей»”.
“Я думаю, что русскому народу исключительно - так же исключительно, как англичанину чувство юмора - свойственно чувство особенной жестокости”
“В русской жестокости чувствуется дьявольская изощренность, в ней есть нечто тонкое, изысканное. Это свойство едва ли можно объяснить словами «психоз», «садизм», словами, которые, в сущности, и вообще ничего не объясняют. Наследие алкоголизма?”
“Можно допустить, что на развитие затейливой жестокости влияло чтение житий святых великомучеников, - любимое чтение грамотеев в глухих деревнях.”
“Если б факты жестокости являлись выражением извращенной психологии единиц - о них можно было не говорить, в этом случае они материал психиатра, а не бытописателя. Но я имею в виду только коллективные забавы муками человека.”
“Кто более жесток: белые или красные? Вероятно - одинаково, ведь и те, и другие - русские.”
“Говоря о жестокости, трудно забыть о характере еврейских погромов в России. Тот факт, что погромы евреев разрешались имевшими власть злыми идиотами, - никого и ничего не оправдывает. Разрешая бить и грабить евреев, идиоты не внушали сотням погромщиков: отрезайте еврейкам груди, бейте их детей, вбивайте гвозди в черепа евреев, - все эти кровавые мерзости надо рассматривать как «проявление личной инициативы масс». Но где же - наконец - тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература XIX века? В юности моей я усиленно искал такого человека по деревням России и - не нашел его.”
“Я опросил не один десяток очевидцев и участников разоблачения церковного обмана: что чувствовали они, когда перед глазами вместо нетленного и благоухающего тела являлась грубо сделанная кукла или открывались полуистлевшие кости? Одни говорили, что совершилось чудо: святые тела, зная о поругании, затеянном неверами, покинули гробницы свои и скрылись. Другие утверждали, что обман был устроен монахами лишь тогда, когда им стало известно о намерении властей уничтожить мощи: «Они вынули настоящие нетленные мощи и заменили их чучелами». Так говорят почти одни только представители старой, безграмотной деревни.”
“Да, чем другим, а великодушием русский крестьянин не отличается. Про него можно сказать, что он не злопамятен: он не помнит зла, творимого им самим, да, кстати, не помнит и добра, содеянного в его пользу другим.”
“Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа. Когда в «зверствах» обвиняют вождей революции - группу наиболее активной интеллигенции, - я рассматриваю эти обвинения как ложь и клевету”
“Тех, кто взял на себя каторжную, геркулесову работу очистки авгиевых конюшен русской жизни, я не могу считать «мучителями народа», - с моей точки зрения, они - скорее жертвы.”
“…вся русская интеллигенция, мужественно пытавшаяся поднять на ноги тяжелый русский народ, лениво, нерадиво и бесталанно лежавший на своей земле, - вся интеллигенция является жертвой истории прозябания народа, который ухитрился жить изумительно нищенски на земле, сказочно богатой.”
“…как евреи, выведенные Моисеем из рабства Египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень - все те почти страшные люди, о которых говорилось выше, и их заменит новое племя - грамотных, разумных, бодрых людей.”
“Вот схема моих впечатлений и мыслей о русском народе.”
____________________________________________________________________________________________________
Ф. Я. Шипунов, академик:
«Подтвердились слова Ф. М. Достоевского о срезании 100 миллионов голов во исполнение «великой задачи бесов», выползших из преисподней. И не надо дурачить простаков, что красный террор связан только со «сталинщиной», то есть с 30-х годов. <…> тотальный террор россиян запустили сразу после 1917 года главные «вожди пролетарской революции», и он раскатился на десятилетия, захлебываясь в потоках крови»
____________________________________________________________________________________________________
____________________________________________________________________________________________________
Борис Можаев.
____________________________________________________________________________________________________
1930-е
Эпилог
Максим Горький о соловецких чекистах: "Я не в состоянии выразить мои впечатления в нескольких словах. Не хочется, да и стыдно (!) было бы впасть в шаблонные похвалы изумительной энергии людей, которые, являясь зоркими и неутомимыми стражами революции, умеют, вместе с тем, быть замечательно смелыми творцами культуры".
Об этих "изумительных" людях, о том, кем на самом деле были соловецкие чекисты, читайте в главе 4 "Соловецкая власть" книги 10 "СЛОН/СТОН". История чекистского "творения культуры" в разделе "Ограбление коммунистами монастыря и уничтожение вековых культурных ценностей".
____________________________________________________________________________________________________
Ф. Я. Шипунов, академик:
«А какова главная цель искоренения этого народа? Вглядимся в события, чадившие кровавым туманом все 70 лет совдепии, и увидим: одна часть, самая большая, основной нации — русской — была уничтожена, другая — загнана в гигантский концлагерь для «испечения» из нее нового человека, который и должен был стать подопытным животным в осуществлении еще небывалой «цивилизации». <...> Становление такой «цивилизации» усиленно и на все лады воспевалось. М. Горький сказал: «Недалек тот год, месяц и день, когда лагеря окажутся не нужны, когда они все объединятся в одно гигантское строительство социализма», то есть в один всеохватный лагерь!»
____________________________________________________________________________________________________
***
Post scriptum:
__________________________
Максим Горький: pro et contra : антология : личность и творчество Максима Горького в оценке мыслителей и исследователей 1890-1910
__________________________
